Травля, жертва, виктимность.
Разработка раздела совместно с
ГБОУ "Курчатовская школа"
Травля
Кадр из кинофильма «Чучело«
Коновалов А.Ю. Работа медиатора с ситуацией травли
Ричард Коэн. Медиация конфликтов, основанных на травле
Сборник по профилактике буллинга — Клуб «Достоинство ребенка». г. Волгоград
—
Нарративные практики — Пострадавшие, обидчики, свидетели: работа с ситуацией школьной травли
Жертва
Программа «Понимание жертв преступлений»
Зер Ховард_Ситуация Жертвы преступления
Шарлотта Халлингер, сама ставшая жертвой преступления, выделила четыре типа поведения друзей по отношению к жертве преступлений.
- Избавитель. Страх заставляет его искать быстрые решения. Вместо того, чтобы слушать, он дает советы, которые только увеличивает зависимость. Он с трудом предоставляет жертве возможность выговориться. Ему тяжело видеть, как человек мучается и чувствовать к себе беспомощным, поэтому он пытается поставить все на свои места.
- Враждебный помощник. Страх раздражает его. Он испытывает потребность обвинить во всем жертву. Говорит с осуждением и пытается отделить себя от жертвы. Так как ему страшно, утверждает, что с ним подобное никогда не случилось бы.
- Беспомощный помощник. Страх подавляет его. Он чувствует себя так же, а то и хуже, чем сама жертва, но по-настоящему не выслушивает. Может заставить пострадавшего почувствовать себя настолько неловко, что тот сам бросится успокаивать помогающего.
- Настоящий помощник. Такой человек отдает себе отчет в своем страхе. Он учитывает уязвимость жертвы, слушает без осуждения и понимает, что время исцеляет. Такой помощник может сказать: «Ты, наверное, очень переживаешь», «Это требует времени», «Ты хорошо справился с ситуацией», «Это, должно быть, ужасно». Другими словами, он позволяет жертве выговориться, не подавляя ее».
Закон о работе с потерпевшими (Ставрополь).
Виктимность
Виктимное поведение — как неспособность предусмотреть последствия и найти адекватный выход в ситуации, где это было возможно. Короткометражный фильм про виктимное поведение и выход из него:
Примирение — исцеление ран, нанесенных в результате конфликта, преступления или реагирования системы правосудия.
ВЫУЧЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ
Мартин Салигман в 1965 году провел такой эксперимент (если кратко): в два закрытых ящика были помещено по собаке, которых раздражали электрическим током. Но в первом ящике был рычаг, дернув за который собака могла отключить болевое раздражение, а у собаки во втором ящике этот рычаг не действовал. Число раздражающих импульсов было одинаково, но первая собака могла «управлять» процессом, а от второй собаки ничего не зависело, чтобы она не делала. Во второй части эксперимента собак посадили в открытые (!) ящики и опять подвели раздражающий ток. Собака из первого ящика выскочила, собака из второго легла вниз и скулила, хотя препятствия уже не было. Этот феномен был назван «выученной беспомощностью». Выученная беспомощность — что это такое—>>>
Позже в 1976 году Лангером [Langer] и Родином [Rodin] были проведены исследования в домах престарелых, которые показали, что если пациенты могут выбирать распорядок, меню и пр. и пр. и в целом больше несут ответственность за свое здоровье, они чувствуют себя лучше, настроение у них лучше, здоровье и активность выше. Описание тут —>>>
Еще одно исследование в тюрьмах показало, что хотя бы разрешение заключенным двигать мебель и дать возможность управлять телевизором позволило удержать их от нанесения себе каких-либо увечий и проведения восстаний. В приютах для бездомных, где люди не могут выбрать свои собственные кровати или выбрать, какую еду есть, менее вероятно, что их обитатели попробуют устроиться на работу или найти жилье.
Антон Коновалов: Эксперименты, проведённые Мартином Салигманом и последователями показывают, что состояние «выученной беспомощности» (когда действия человека не влияют на изменение его ситуации ) может надолго «оставаться на человеке» и влиять на его дальнейшую жизнь. Выходом из этого является возвращение себе контроля надо происходящим, понимание связи собственных действий с происходящими изменениями.
Эти эксперименты еще раз подчеркивают, как важно жертве правонарушения быть информированной о происходящем, как важно возвращение в свои руки контроля (но надо отделить контроль над обидчиком от контроля над процессом выхода из виктимного состояния).
На первый план помощи жертве может выходить поддержка ее понимания произошедшего: какие у нее есть возможности для изменения ситуации, какие ее дальнейшие действия к чему приведут. Восстановление логичных связей между действиями и событиями может показаться не очень значимым, но дело в том, что пострадавший (если прошло не много времени) часто находиться в состоянии шока. Поэтому его способность к пониманию заблокирована. Его попытки избавиться от тягостного состояния могут иметь хаотичный и деструктивный характер. Но речь идет не только о работе с переживаниями, а и об осмыслении случившегося и определении новых смыслов в теперешней жизни (после трагического события).
Пониманию медиатором ситуации может помочь знание медиатором определённых стадий, которые переживает человек в трагической ситуации. Например, стадия «поиска виноватого». При незнании желание жертвы наказать обидчика может интерпретироваться медиатором как отказ от медиации и стремление к мести, в то время как это естественная фаза, пережив которую пострадавший может согласиться на участие в медиации.
Состояние жертвы хорошо описано у Ховарда Зера, и я хочу остановиться на следующем моменте: жертва часто оказывается в изоляции со своей бедой. У окружающих нет такого опыта, который обрела она; они не знают, надо ли обсуждать сложившееся и в каком языке об этом можно говорить. Частая реакция: «Все забудь, не придавай значения и успокойся!» не помогает пониманию. Разговор с медиатором о случившемся может помочь человеку понять свое отношение к случившемуся и начать планировать выход из ситуации.
Тут я хочу добавить следующее: разговор с медиатором важен, но он не заменяет обсуждение случившегося в кругу близких (известно например, что супруги, пережившие смерть ребенка, часто разводятся, поскольку по разному переживают произошедшее ее и не могут понять друг друга). Поэтому с одной стороны медиатор способствует тому, чтобы жертва могла достаточно свободно рассказывать о случившемся, а с другой он может помочь созданию поддерживающей группы из близких вокруг жертвы, помочь им понять ситуацию жертвы, наладить между ними коммуникацию, организовать встречи (например, в форме Круга поддержки).
Человека волнуют вопросы: был ли смысл в его беде и в чем он, есть ли в этом его вина, и какой урок он может вынести из случившегося. Возможные вопросы для осмысления произошедшего: «какое место в вашей жизни занимает эта ситуация и какое вы хотели, чтобы она занимала?», «Спорите ли вы с кем-то внутри себя когда остаетесь одни и можно ли этот диалог превратить в разговор с другими людьми, чтобы вы могли высказаться и вместе поискать ответы?».
Чем больше сфер жизни захватила проблема (отношения в семье и с близкими, работа, здоровье), тем труднее искать ресурсы для выхода из ситуации.
Скачать полностью книгу Селигман Мартин. Как научиться оптимизму. Советы на каждый день: Пер. с англ. — М.: Вече, 1997 (по внешней ссылке).
А также Книга: Психология поведения жертвы. Ирина Германовна Малкина-Пых. Скачать по внешней ссылке.
Буллинг
«Хулиганы! Хулиганы! Хулиганы! В этой школе всюду хулиганы.
В один прекрасный день я стану взрослым,
и тогда вы увидите, кто из нас самый крутой хулиган.»
шестиклассник
Исследования буллинга (скачать)
Сборник статей о преодолении школьной травли и буллинга. Волгоград
Ранг
Я хочу обратить внимание на интересный взгляд, высказываемый Арнольдом Минделом в книге «Сидя в огне» (она есть в интернете).
Миндел говорит, что у каждого человека есть определенный ранг, то есть «сумма привилегий личности», и он у разных людей разный. Обычно у начальника ранг выше, чем у подчиненного, у коренного жителя выше, чем у приезжего, у учителя выше, чем у ученика и т.д.
«Ранг — сознательная или бессознательная, общественная или личностная способность или власть, проистекающая из культуры, общественной поддержки, личной психологии и/или духовной силы. Ранг, независимо от того, заработали вы его или унаследовали, в значительной степени организует ваше поведение.»
Когда возникает спор, например, между образованным и обеспеченным жителем Москвы, и приехавшим на заработки «гастрабайтером», то надо помнить, что их мироощущение разное. Первый чувствует, что его интересы защищаются властью, образование позволяет ему более аргументировано доносить свои взгляды. В конце концов, страх голода его не тревожит, он на «своей территории», «дома и стены защищают» и т. д.
Приехавший чувствует себя «чужим» в «стане врага», у него периодически проверяют паспорт, ему постоянно надо продлевать регистрацию, и что-то доказывать, соглашаться на меньшую оплату и так далее.
Еще пример: у учителя больший ранг и власть: он может перенести (вольно или невольно) свое негативное состояние на учебный процесс («завалить» ученика) и ученик это понимает. Взрослые (учителя, родители и администрация) изначально выше подростка ростом, говорят громче, могут его перебить, прекратить разговор по своему желанию, начать разговор не спрашивая желания ученика, разглашать полученные сведения или обсуждать их в своем кругу или с другими учениками, использовать уменьшительно-ласкательные имена без разрешения , их речь четче выстроена и звучит убедительней, они могут использовать по отношению к ребенку такие слова и выражения, которые будучи возвращены им подростком будут восприняты ими как оскорбление и хамство и так далее. Взрослые (учителя, родители и администрация) почти никогда не замечают свой ранг, поскольку привыкли к нему.
Подросток почти никогда не может «на равных» донести свое видение случившегося. А если он свою позицию считает верной то, (в том числе для самосохранения себя как личности) ему приходится прибегать к деструктивным способам: кричать, придумывать возражения, высказывать свое критическое мнение среди других учеников, в интернете или на стенах туалета (раз больше негде). Или ВЫРАЖАТЬ свое несогласие через вандализм, агрессию к ученикам и учителям, демонстративное поведение и пр.
Конечно, взрослые могут сказать: «да какое это мнение, это же только ребенок, что его слушать». Но если один человек не слушает другого, почему он ожидает, что будут искренне и внимательно слушать его? А если его устраивает формальное выслушивание, но тогда бессмысленно ждать изменений. Один формально высказался, другой формально выслушал, никто никому ничего не должен. (В традиционных общинных культурах иначе — там сохранилось некритическое уважение и почтение к старшим, но в современной разобщенной культуре больших городов уважение в основном ограничено родными и близкими)
Слово А. Минделу:
«Ранг — это наркотик. Чем выше он у вас есть, тем меньше вы осознаете силу его негативного воздействия на вас.
Вспомните строгого преподавателя, вселявшего в вас ужас, когда вы были ребенком. Некоторые учителя осознают свой ранг и правильно используют власть над детьми. Другие его совсем не чувствуют. Прививая детям дисциплину, они лишь запугивают их, ничему по сути не обучая. Их использование ранга делает их отталкивающими и недоступными.
У каждого из нас есть какая-нибудь форма ранга. Наше поведение показывает, насколько мы его осознаем. Когда мы относимся к рангу невнимательно, общение становится запутанным, во взаимоотношениях возникают хронические проблемы.
В мире бизнеса начальники редко понимают, почему жалуются их подчиненные. Должностные лица забывают свою власть, полагая, что в трудностях, переживаемых компаниями, виноваты люди, стоящие ниже их на корпоративной лестнице.
Образованные люди часто считают тех, у кого меньше образования и опыта, глупыми и незрелыми. В психологических и духовных кругах ветераны считают новичков недоразвитыми, невежественными, глупыми и менее ценными. Ранг ослепляет нас, и мы начинаем недооценивать других.
Нечувствительность к рангу раздражает вас, доводя порой до белого каления. Тем не менее ждать, что обладающие рангом признают свою неосознанность, означает, что вы рассчитываете, что они окажутся людьми более зрелыми, чем остальные. Хотя поначалу такое ожидание кажется порой оправданным, в процессе работы оно наталкивается на сопротивление, так как обладатели ранга начинают чувствовать себя дискриминируемыми как другими участниками, подвергающими их критике, так и фасилитаторами.
Ранг наблюдается не в зеркале. Он складывается в тонких состояниях ума. Принадлежа к самой престижной группе в вашей культуре, вы воображаете себя нормальным, а тех, кто на вас не похож, считаете маргиналами.»
«Психологический ранг — это наркотик, который подавляет наше осознавание чужой боли и учит нас смотреть на других свысока. Мы видим в них всего лишь «жертвы обстоятельств». Ранг позволяет нам воображать, что мы поднялись выше чужих проблем, и на заботы тех, кто находится в неблагополучной ситуации, мы смотрим отчужденно. Наше эго изолирует нас. Даже если мы сами в прошлом терпели угнетение, сегодня мы не проявляем никакого желания способствовать уменьшению угнетения в мире. Вместо того чтобы расшириться настолько, чтобы понять чужую ситуацию, мы настаиваем на том, чтобы другие были такими же, как мы.
Как я уже сказал, ранг — это наркотик, благодаря которому мы хорошо себя чувствуем. Мы забываем, что подсели на него. Как и в случае с героином, для того чтобы продолжать хорошо себя чувствовать, нам нужно его все больше и больше. Чтобы питать эту свою привычку, мы крадем его из чужого благополучия и из окружающей среды. В конечном счете, другие люди не могут больше этого выносить и восстают.
Те, кто не осознает ранга, не ведают, что творят. Другие же не понимают, почему испытывают к ним неприязнь. Ни одна сторона не знает, о чем на самом деле они спорят, и ситуация легко может обостриться до столкновения.»
«Например, неявная власть «мейнстрима» скрывается за обычно не высказанным исходным представлением, согласно которому угнетенные люди обязаны, если они хотят разрешить свои проблемы, высказывать их в вежливой форме, хотя тот, кто чувствует себя угнетенным, обычно не склонен к умеренности в высказываниях. Такая мейнстримовская власть часто бывает неявной и бессознательной. Ее действие в группах носит всеобъемлющий характер и бывает настолько угнетающим, что со временем ее пытаются уравновесить другой силой, как, например, сила бунта.
Сегодня специалисты по разрешению конфликтов обычно занимаются социальными разногласиями в академической манере, стараясь не иметь дело с проявлениями ярости. Мейнстрим в каждой стране склонен не замечать гнева угнетенных классов. Политика и психология оказывают давление на аутсайдеров, склоняя их к ассимиляции и интеграции. Западная мысль пристрастна к миру и гармонии. Поэтому многие группы, не входящие в мейнстрим, считают идею «разрешение конфликтов» фабрикацией мейнстрима.»
«Как это ни иронично, но процедуры, неявно или явно запрещающие проявления гнева, в конечном счете провоцируют конфронтацию, потому что они отдают предпочтение людям, имеющим достаточно привилегий, чтобы жить в районах, где можно избегать социальной борьбы.
Между тем к людям, влачащим существование на периферии самой низкой ступени социальной шкалы, общество относится как к неприкасаемым. Их нужды вытесняются из общественного сознания требованием, чтобы они вели себя уравновешенно. Мы уже видели пример такого отношения в первой главе, в случае с белым мужчиной, который отказывался разговаривать с разозленным афроамериканцем. Люди, не имеющие свобод и власти, которые есть у мейнстрима, стоят перед двумя возможностями — обратиться к либо беспорядкам и революции, либо к преступности и наркотикам».
Арнольд Миндел
Пример проявления ранга в социальном плакате
По другую сторону от виктимности:
— резильентность
По книге: Стефан Ваништендаль «Резильентность или оправданные надежды. Раненый, но не побежденный»
««Резильентность» -это способность человека или социальной системы строить нормальную, полноценную жизнь в трудных условиях.
С практической точки зрения очень важно отметить, что концепция «резильентности» шире, чем просто «преодоление», так как она включает в себя два понятия:
— сопротивление разрушению, т.е. способность человека защищать свою целостность, когда он испытывает сильное давление;
— а также, помимо простого сопротивления, способность строить полноценную жизнь в трудных условиях; такое «созидание» предполагает умение планировать свою жизнь, что подразумевает движение в определенном направлении в течение какого-то времени.
В этом смысле, «резильентность» отличается от понятий «справиться с трудной ситуацией», «преодолеть преграды», «найти выход», которые все-таки подразумевают однократные действия: человек решает какую-то проблему, затем другую, но он не строит ничего продолжительного. Например, существуют социальные службы, которые, помогая людям справляться с различными ситуациями, делают их зависимыми от себя. Может быть, социальные службы должны стремиться к другой цели: помогать людям строить, по мере возможности, свою «резильентность»?
«Резильентность» подразумевает не просто преодоление человеком (обществом) трудностей и возврат к прежнему состоянию, тому, каким оно было до возникновения трудностей, а прогресс, движение вперед через трудности к новому этапу жизни.»
— self empowerment — придание внутренней силы
«Процесс self empowerment направлен на конструирование новых смыслов и расширение возможностей человека, с этой точки зрения, принцип self empowerment реализуется на всех этапах процесса восстановительной медиации, а медиатор выступает как консультант по self empowerment сторон. Он помогает планировать сторонам ход их self empowerment путем оценки желания субъектов, совместного выявления объектов, вокруг которых может развиваться процесс self empowerment.»
Иванова Александра, центр «Перекресток»
Например, см: Методы и техники селф-эмпауэрмент в социальной работе
-уверенное (ассертивное) поведение
По данной теме рекомендую посмотреть Тренинг влияния и противостояния влиянию Сидоренко Е.В. (скачать по внешней ссылке формат DJVU — или ищите в магазинах)